Купила я однажды шесть гусиных яиц и подложила под курицу.
Она добросовестно просидела весь срок, но вывелся единственный гусенок. Мы дали ему имя Ромка. А тем временем в цыплячьем выводке оказался слабым один птенец. Мы его подсадили в коробку к Ромке. С тех пор они стали неразлучны. На улице все их знали. И если звали Ромку, то на зов бежал и цыпленок. А отдыхали так: гусенок ложился на землю, а товарищ располагался на его спине.
Но вот пришла осень. Цыпленка подпустили к куриному стаду — он должен был привыкать к своим собратьям, к насесту. А Ромка… Из гусенка выросла красивая гусыня. Она познакомилась с соседним стадом гусей. Каждое утро, радостно гогоча, Ромка бежала к их сараю и, добежав до лужи, останавливалась и ополаскивала свои перышки. Тут за ней приходил гусак и уводил в стадо. Хорошо было нашей гусыньке, и она позабыла своего прежнего товарища.
А потом случилось вот что. Ничего не подозревая, Ромка, как всегда веселая, направилась к стаду, остановилась возле лужи, поплескалась в воде. Все так же пришел за нею дружок и повел в стадо. Гусыни, казалось бы, ни с того ни с сего накинулись на нее, стали щипать, гнать. Ромка вырвалась и отошла от них подальше. К ней подходили гусаки, низко до земли, как бы извиняясь, опускали головы, а затем им за это попадало от рассерженных и ревнивых гусынь. Про того гусака — дружка никак нельзя было сказать, что он достойный кавалер. Как и другие самцы, он чаще старался держаться подальше и от обиженной Ромки, и от бушевавших гусынь.
Скоро стадо закрыли в сарае, заперли и Ромку. За зиму, она, наверное, про все забыла и успокоилась.
Е. Рыгина.
(Еще не оценили)
